Виталий Руликов-Черный живет в Полтавской, по профессии – юрист, занимается частной юридической практикой. Уже много лет делом его жизни является поисковая работа. Он возглавляет краеведческий поисковый отряд Красноармейского района «ЗДЕБОР»

— Виталий Николаевич, что означает столь необычное название вашего отряда?

«Здебор» — имя собственное, происходит из старославянского языка и в буквальном смысле переводится как «созидающий победу». Когда в 2011 году он был создан, такое название нам показалось самым подходящим, ведь даже установление места захоронения погибшего воина — уже победа, не говоря о том, когда становится известным и его имя. Ради этого мы и делаем свое дело.

В конце апреля в станице Марьянской, у трактира «Придорожный» поисковики  отряда «ЗДЕБОР» «подняли» останки шестерых безымянных бойцов Красной армии. На следующий день в станице Новомышастовской, в огороде одного из домовладений на улице Луначарского, обнаружили останки еще одно бойца. В мае в этой же станице на улице Короткой были найдены и эксгумированы останки советского бойца, умершего от ран в 1943 году.

— У вас много помощников?

В отряде 12 взрослых и опытных поисковиков, они местные, из станиц Полтавской, Марьянской, Новомышастовской. Это: Виталий Бондаренко, Андрей Кулешов, Катя Руликова и Вера Павлова (мои дочери), Станислав Павлов (зять), Эдуард Британов, Николай Шароваров, Константин Лиманов, Анатолий Чабак, Сергей Шульгатый, Дмитрий Хаблат, Сергей Батанов. Недавно к нам подключился новомышастовец Андрей Бондаренко со своими товарищами. Есть еще и совсем молодые ребята, но в дальние поездки мы их пока не берем — опыта у них маловато, да и не всегда есть возможности.

За пять лет членами поискового отряда «ЗДЕБОР» на территории края и района обнаружены останки более 100 бойцов и командиров советской армии

— И все они получают зарплату? Из каких источников?

Нет, конечно. Никто из нас никакой зарплаты  или других денежных выплат не получает. У каждого есть основное место работы. Я, к примеру, зарабатываю на жизнь частной юридической практикой, а у остальных ребят – самые разные профессии. Поисками занимаемся в свободное время, а если надо куда-то ехать, говоря просто, сбрасывается на бензин, питание, другие нужды. Транспорт тоже используем личный.

6 000 000

человек захороненных в братских могилах, остаются и сегодня безымянными.

— Это звучит  неправдоподобно и труднообъяснимо.

Что касается правды, то я нисколько не приукрасил, а насчет труднообъяснимого… Может, вы в чем-то и правы.  С другой стороны, как объяснить, например, увлечение человека коллекционированием марок, монет, рыболовством или гонками на мотоцикле? Так и у нас, только результат иной: возвращение памяти о человеке. А интерес к прошлому, его истории у меня, например, с самого детства, часто «доставал» своего деда расспросами о войне.

— Откуда вы получаете информацию о месте захоронения, как проходит эксгумация?

О месте захоронения нам, в первую очередь, сообщают люди, жители станиц и хуторов. К большому сожалению, живых свидетелей военных лет почти не осталось, к нам обращаются уже их дети и внуки, пересказывая воспоминания своих родных. Это значительно усложняет поиски, как правило, указывают примерное место могилы. Бывает и так, что информация не подтверждается, а на ее проверку уже затрачена масса времени и сил.

Начиная поиски, мы обследуем территорию специальным прибором, который, при наличии в земле останков или предметов, подает звуковой сигнал. Но и это еще далеко не гарантия того, что найдено именно то, что ищем. В некоторых случаях привлекаем технику (экскаваторы, например), чтобы снять верхний слой, но чаще работаем вручную, лопатами, переворачиваем кубометры земли. И если останки найдены, то работать приходится очень осторожно и внимательно. Нередко именно самые мелкие находки приводят к установлению имени солдата.

— В последнее время много говорят о так называемых «черных копателях», грабящих древние курганы в поисках ценных исторических раритетов. Приходилось слышать разговоры о том, что и ваш отряд из их числа, а останки воинов — только лишь прикрытие.

Мы работаем не сами по себе, а являемся частью патриотического движения «Кубаньпоиск», входящего, в свою очередь, в общероссийское поисковое движение. Если нам удается установить место захоронения бойца, то в обязательном порядке мы берем у вышестоящей организации маршрутный лист и согласовываем свою работу с территориальным отделом полиции. При обнаружении останков составляется специальный протокол эксгумации. В обязательном порядке мы отчитываемся о результатах работы перед Министерством обороны России, а все сведения заносятся в Общероссийскую базу данных и сохраняются в ее архивах.

Кроме того, все члены нашего отряда прошли специальную аттестацию, сдали экзамен в Кубанском патриотическом центре, обучены правилам ведения раскопок, получили допуск. Находки ведь бывают разные, среди них очень часто встречаются боеприпасы военных лет. И это ещё одна из причин, по которой мы не берем в серьезные экспедиции наших молодых помощников.

47 000

братских могил учтено на территории России

— Далеко не каждый может справиться с моральной нагрузкой, работая с человеческими останками. Как это удается вам?

Те, кто боится или психологически не готов, к нам не приходят, слабые долго у нас не задерживаются. Не могу сказать, что члены отряда привыкли и стали равнодушными — появился опыт. Нам важен результат, возвращение из забвения имени человека, считавшегося без вести пропавшим.  Ну а эмоции, которые мы испытываем, когда находим вместе с останками смертники (медальоны со сведениями о погибшем) или вещи с их фамилиями, словами не передашь… Такие случаи очень редки, по общероссийской статистике их всего 3 из 1000. Главное же при этом — ощущение того, что ты не зря живешь на белом свете, недаром «коптишь небо».

А при неудачах просто охватывает тоска, чувство безысходности и какой-то вины за то, что возвратить человека из забвения невозможно. Но это совсем не значит, что надо бросить поиски и заняться огородом или рыбалкой.

Православная Церковь однозначно одобряет и поддерживает работу поисковых отрядов. Воины, жизнь свою положившие на поле брани за Отечество, достойны православного погребения в первую очередь. Поэтому их отпевание священники проводят даже в том случае, когда точно не известно, крещен или не крещен погибший.

— Настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы ст. Полтавской протоиерей Василий Старченко