Принято считать, что бунт в 1929 году в станице Полтавской был спровоцирован коллективизацией. Это правда, но не вся. В 90-е годы в редакции газеты побывал старик, приехавший «отведать малую Родину». Константин Аврамович Задорожний (так звали нашего гостя) родился в ст. Полтавской в 1913 году.
Он говорил, что недовольство Советской властью накапливалось, и первыми серьезными раздражителями стали… пионеры. В 1923 году в Полтавской была создана пионерская организация, состоявшая из шести человек. Галстуков на то время не было, символикой служила белая полоска материи с изображением костра. А вот барабан откуда-то взяли и стучали в него с утра до вечера. Богомольные старушки плевались и называли пионеров «красными дьяволятами».
Имидж сработал. Пионерская организация стала расти, и вот уже в ней сорок детей.
Среди «первопроходцев», тех самых шести пионеров, был и Константин Аврамович. Потом он станет секретарем комсомольской ячейки и добавит масла в огонь. Задорожний с молодыми людьми помогали вести агитацию, чтобы станичники вступали в колхоз (название первого — «Червонный прапор», что в переводе с украинского означало «красное знамя»).
Поскольку уговоры ни к чему не приводили, комсомольцы (по собственной инициативе) «ужесточали меры воздействия»:
— Угоняли скот в общее стадо, ломали замки на амбарах, орудия труда, — так рассказывал Константин Аврамович.
Дальше – больше. Всем, кто не хотел вступать в колхоз, перестали отпускать в магазинах ходовые товары: соль, нитки, керосин. Зажиточным станичникам приходилось кого-то снаряжать в станицу Славянскую, чтобы закупать все необходимое. Эта дискриминация и стала последней каплей: в станице Полтавской вспыхнул бунт.
Одним из ключевых моментов бунтарства был тот, когда станичники скрутили начальника милиции, а это был старший брат Константина Задорожнего, Василий. Надавав тумаков, его водили по улицам, демонстрируя силу, мол, выпросили – получайте.
Когда в станицу послали конный полк НКВД, был предпринят тактический ход (некоторые склонны говорить иначе — «трусливый»). Дорогу кавалерии преградили женщины, а в это время казаки должны были подготовиться встретить непрошенных гостей вовсе не хлебом-солью. Командир полка, некто полковник Зверев, выхватил саблю и с криком: «Забыли, суки, восемнадцатый год!» — направил коня в толпу.
Обо всём этом поведал Константин Задорожний. В тот момент, по его словам, он от ужаса закрыл ладонями глаза. Думал – всё, сейчас начнется рубка. Однако кавалеристы клинки поворачивали так, чтобы удар наносился плашмя. Но и этого было достаточно, чтобы под кожей вскипала кровь, а в небо летели душераздирающие крики от боли.
