Он выяснил, кто такие копачи, сколько они зарабатывают и почему выбрали эту работу
Каменщик, сварщик, штукатур, водитель — это бригада не строителей, а копачей могил ООО «Ритуал». Все четверо к выпивке равнодушны, а работать умеют до седьмого пота. На обывательском уровне считается, что за лопату берутся либо неудачники, либо люди, загнанные жизнью в угол и, как правило, пьющие. А что подвигло этих рукастых мужчин зарабатывать на жизнь лопатой на кладбище? Наш корреспондент на один день поменял профессию, став копачом, и все выяснил.
«Крещение»
Утро 18 января. По прибытии на место встречи, я вспомнил о рабочем инструменте. Вот будет смех, если окажусь не у дел. Но тут же успокоился: в багажнике «Жигуленка»» бригадира Игоря Венжеги штыковых и совковых лопат было как хвороста.
— Ну, что!.. Поехали? — сказал бригадир.
И мы поехали. Мы — это сам Игорь, его братья Александр с Геннадием, плюс Андрей Бовт, которого Венжеги в шутку записали в приемные братья. Ну и примкнувший к ним ваш покорный слуга.
Без перекура
…В каждом деле есть своя тактика и маленькие хитрости. Так и здесь. Могила размечается с небольшим запасом относительно размеров домовины. Но по мере углубления, она идет на расширение, как бы юбкой. Это для того, чтобы в одном случае меньше выкидывать земли, в другом — иметь резерв пространства позволяющего без проблем опустить на дно ямы гроб. Для копачей самое страшное — несоответствие ямы и гроба. Один такой косяк может нанести очень серьезный ущерб репутации. А это дорогого стоит, причем, в самом прямом смысле. Работа ведь сдельная. Сколько накопаешь, столько и получишь. С могилы у наших «ритуальщиков» выходит по одной тысяче рублей на брата.
Но не будем забегать вперед. Пока мы были лишь на старте — начали снимать первый податливой слой почвы. Это выпавший снег не дал землице замерзнуть. В противном случае пришлось бы вместо лопаты брать лом со специальным наконечником под топорик. И — «хекать».
Вырыть могилу требовалось быстро. Спешку бригадир объяснил сурово: «Время сейчас такое… Хороним без перекуров.» Чтобы уложиться в срок, копали как заведенные, часто меняя друг друга.
Подфартило
Наверное, не надо рассказывать, что с непривычки я очень скоро вышел из строя. Как только начал дышать загнанной лощадью, мне протянули руку и выдернули из ямы. И вот уже «экскаватором» сначала один Венжега, затем — другой, третий, а потом пришел черед и Андрею Бовту. У этой «карусели» были свои подводные камни. После первого же рывка копки, исподнее оказалось мокрым. Мороз тут же нашел лазейки… И вот уже такое ощущение, что ты прямо с бельевой веревки одел на себя недосушенную футболку. Погреться — негде, просто стыть на морозе «пирожком с мясом» — рискованно. Я прошусь обратно в яму. Надо греться работой. Тем более, что началась плотная глина. Однако коллеги по лопате говорят, что новичку фартит. Грунт в том месте, где готовили могилу, оказался относительно легким.
Кстати
В Общероссийском классификаторе профессий копач не значится. А фактически не проходит дня, чтобы эти люди не были востребованы.
Цитадель старого кладбища
Так, между делом, я узнал, где самые трудные для устройства могил земли. Вот если бы копали в секторе, прилегающем к автотрассе Полтавская -Староджерелиевская — там — да, руки стали бы как у шимпанзе. Старожилы говорят, что у дороги то ли грунтовка проходила, то ли стоянка тяжелой техники была.
Сто потов сходит на кладбище поселка Элитного. Под плодородным слоем, залегает темная глина, или как говорят еще в народе — глыяка. Будет правильным сравнить здешнюю глину с застывшим на морозе пластилином. И все же безусловным чемпионом по сложности является старое кладбище Полтавской, где располагались Волковские склады. Они, наверное, еще при царе Горохе служили. От строений уже и следа не осталось, но кирпич, который даже лом не берет, еще попадается. И совсем крах рукам, если копачи натыкаются на части складского фундамента. Цементирующим раствором была известь. Пробить подземную цитадель — дело архитрудное. Однажды с могилой тут промучились пять часов кряду. Вспомнили и Волкова и его родственников. Даже кумовьев и просто знакомых…
На границе миров
С «легкой» могилой закончили вовремя. Еще даже маленький зазорчик остался «на покурить». Спрашиваю ребят: приходилось ли им заниматься подзахоронением на старом кладбище.
Оказывается, здесь это обычная практика. Страшно ли в таком случае копать? Конечно. Есть понятие «мир мертвых», и приближаться к нему, а тем более тревожить — небезопасно, считают мужчины. Добавляет напряжения еще и то, что старый погост расположен на бугре, и возможно по этой причине время щадит домовины. Даже спустя двадцать лет доски все еще целы, и они держат вес взрослого человека. И более того! Часто взору копачей открывается даже обшивка гроба.
Был случай, когда раскопав захоронение сорокалетней давности, обнаружили почти не поврежденную домовину.
Бывает и так
«Кроме водителя, в катафалке был всего один человек. Вдвоем они физически не смоли бы принять и погрузить гроб с покойным. Вдове пришлось срочно искать помощников, нанимать за деньги. Захоронение было назначено на 15:00 часов. Представьте себе чувства убитых горем людей, увидевших, что могила не готова. А потом выяснилось: гроб в могилу не вмещается. Он застрял. Люди еще полчаса мерзли, ожидая, когда яму подгонят под размеры. За этот кошмар никто даже не извинился».
«Народная газета», Северский район.
Атас!..
Как-то раз «звезды сошлись» так, что посыпались одна за другой заявки на копку могил. Тогда бригадир Венжега принял решение о заделе — хотя бы одну из пяти подготовить с вечера. Копали на старом кладбище, под свет фонарика. Сначала было жутковато, а потом, что называется — и смех, и грех. По окружной дороге ехала машина ДПС. Надо думать, полицейские увидели, что на погосте кто-то есть, и остановились. Однако через пару бесконечно длившихся минут… покатили дальше.
Убитые горем
Перекур закончился. Подъехал катафалк. Людей, провожавших усопшего собралось немного, поэтому прощались недолго. Да и гроб был закрытым. Того, кто в нем лежал, смерть нашла в инфекционном госпитале.
Вроде бы нет большой хитрости в том, чтобы опустить домовину в яму, между тем я и здесь сделал ошибку: намотал конец ремня на руку. На меня шикнули: мол, сдурел парень, в случае чего — следом за гробом уйдешь.
Родственники кинули землицы в могилу, и мы стартанули уже «в обратную сторону» — закапывать. Вдруг случилось нечто для меня неожиданное. Сын покойного, мужчина лет пятидесяти, начал причитать — плакатися, как говорили раньше на Руси. А у меня на этот счет сохранились кое-какие воспоминания из детства. В хуторе Молдаванском хоронили родственницу. Все было чинно и благородно, но внезапно соседка усопшей, скрученная долголетием бабулька, стала причитать с таким завыванием, что я, десятилетний мальчишка, испугался чуть ли не до обморока.
В этот раз оплакивал покойника здоровенный мужик. Очередной кусок монолога он начинал с классического: «Да на кого ж ты нас покинул?…»
Моя и без того невысокая стрессоустойчивость тут же дала слабину. Я кидал землю, не видя почвы под ногами. Слезы капали на руки, на черенок лопаты, а в голове колотилось: «Лишь бы коллеги ничего не заметили… Скажут «псих» — и выгонят!..»
Тут-то и выяснилось: самое тяжкое в работе копачей — не лопатой махать и не подзахоронением заниматься… Труднее всего фактически каждый день быть свидетелем горя, когда люди не могут смириться с утратой, плачут, колотятся в истерике. В обязанности ритуальщиков не входит утешение, они стоят, понурив головы, ждут продолжения своей работы. Но бывает так, что приходится вмешиваться: вовремя перехватить обезумевшую от горя мать, готовую броситься в могилу вслед за своей кровиночкой…
Приемный брат Венжегов, Андрей Бовт, признался: после таких стрессов он не может заснуть, и тогда на помощь приходит снотворное. Правда, и здесь подмога относительная: голова спит, а мозг крутит кладбищенское «кино». Приходит утро, а ты мокрый, будто только что выкопал очередную могилу.
Вообще-то есть более верный способ справиться с психологическим надрывом — стакан водки. Спать будешь «аки агнец». Но в этой бригаде душевные болячки спиртным не лечат. Раз стакан, два стакан… Покойников же меньше не становится, и горя не убывает… Не успеешь оглянуться – водка, как тот ремень, хвать за руку — и в могилу. И это правда. А у каждого из копачей — семьи, дети.
Отцы-молодцы
Андрей Бовт ждет седьмого ребенка. Геннадий Венжега гордится тем, что его отцовское «резюме» безупречно: две дочки и два сына. Игорь, хоть и бригадир, но дал «пробуксовку» — пока только трое сыновей. А им так с женой девочку хочется. Была даже мысль взять ребенка из дома малютки. Но когда эта задумка стала крепнуть, выяснилось: Всевышний услышал своих чад и послал женщине беременность. А вот кто родится — так и остается для супругов Венжеги загадкой. Дважды делали УЗИ, и всякий раз детеныш находил такую позу в утробе матери, что было не понять, мальчик это или девочка.
В ответ на эти откровения старший из братьев, Александр, обронил как бы жалея:
— Не плачь! Скинемся мы тебе на «Нескафе».
— А при чем здесь «Нескафе? — насторожился Игорь.
— Попьете кофейку, потом на гуще погадаете.
И вот уже в оборот попадает сам Александр: он только дважды становился отцом. То есть получается: чей бы телок мычал, а ваш бы, дядя, молчал.
Из станицы в столицу
Все четверо «ритуальщиков», о которых мы рассказываем, — выходцы из станицы Чебургольской. Жить там неплохо: есть газ, дороги асфальтированные, и красивый уголок природы — река Протока. А вот с работой, чтоб давала на хлеб насущный — туго.
Только цифра
1000 рублей с могилы получает каждый из «ритуальщиков»
Первым из станицы в «столицу» района Полтавскую переехал Игорь Венжега. Здесь случай свел его с бригадиром копачей Александром Рыбаковым, или, как его все звали — Бородой. Тот, понимающий людей с первого рукопожатия, зазвал чебургольца покопать. «Парень ты крепкий, и вижу, что работящий… А еще думаю, что водку не пьешь…» Последнее, было самым весомым. Жизнь хорошо потрепала Рыбакова, сам он не раз ходил по краю пропасти и лучше кого бы то ни было знал: пьянка загубит любое дело, даже такое нехитрое, как поднять пару кубов земли. Не случайно ведь появилась традиция передавать копачам обед, состоящий не только из продуктов, но и крепких напитков. Получается, что не только покушать, но и «остограмиться» — это хоть каждый день. Тут-то и спиваются, «ловят» дно.
Венжега согласился, и со временем они с Бородой стали если не друзьями, то товарищами по работе — точно. Игорь даже в заместители «бугра» был произведен. А потом случилось то, что и сегодня в ООО «Ритуал» вспоминают с тяжелым сердцем. Борода «болел» рыбалкой и взял выходной. Игорю сказал, что по заявке нужно выкопать всего две могилы: «…А я душу отведу».
Эта фраза преследует нынешнего бригадира до сих пор. Борода скончался на бережку канала, так и не успев размотать леску на второй удочке. «Отвел душу» на любимой рыбалке…
Мистика еще и в том, что, как оказалось, заявка была только на одну могилу. Вторую Венжега выкопал уже для Александра Рыбакова.
…Вполне логично, что «власть» перешла к Венжеге и он, помня заветы Бороды, стал собирать команду из людей, кому можно доверять, кто не «полезет в бутылку». Брата Александра и Андрея Бовта перетащить к себе оказалось непросто. Оба они работали на шинно-монтажной точке и поначалу очень удивились предложению, от которого так легко отказаться. Но если капля камень точит, то и слово может поменять вектор взгляда на суть вещей.
На сегодняшний день все копачи, кроме Александра, живут в райцентре, и все являются застройщиками. И кстати сказать!.. «Обеденная» водка, которой продолжают потчевать «ритуальщиков» пригождается как раз на цели строительства жилья. Магарычи ведь никто не отменял. Эта «валюта» девальвации не знает.
Наталья Булах, мастер ООО «Ритуал»:
— Я скажу так: копачей, на самом деле, найти не сложно. А вот таких венжеговцев, которые сейчас работают — днем с огнем не сыщешь. Это люди слова, очень ответственные, уважительные и сострадательные. Им бы священниками быть!..
Дело, которым занимается бригада, очень важное. Представьте, что будет, если ребята вдруг не выйдут на работу. Да хоть застрелись!.. Поэтому в заработке копачи не обижены, и с уважением все в порядке. Дай Бог всем здоровья!
Пятый — не лишний
Оставалось выбрать земли на штык, и вторая яма была бы готова. Но время поджимало, нужно было ехать в станицу, чтобы оказать еще одну услугу: на этот раз — вынос покойника из дома. Наличие в команде пятого человека, то есть меня, оказалось как нельзя кстати. Андрей Бовт остался докапывать, а мы отправились на адрес.
И тут вышла заминка. Хоронили уважаемого человека, соответственно, проводить его в последний путь собралось много людей. Я сразу же увидел знакомых и сказал Венжегам, что вряд ли мне стоит здесь светиться. Если узнают, что вместе с копачами приехал корреспондент, кто-то может воспринять это враждебно. Других мотивов отказаться помогать выносить гроб у меня не было.
Однако поучаствовать все-таки пришлось. Когда братья Венжеги втроем протискивались на выход, и получилась заминка на повороте, никто из присутствовавших даже пальцем не шевельнул. Делать нечего: я надвинул на лоб шапчонку, поднял повыше маску и пошел четвертым номером.
И будьте здоровы!..
…Вот и со вторым захоронением закончили, и люди направились к машинам. А ко мне вдруг пришло осознание: наш российский капитализм и товарно-денежные отношения образовали нравственную пустоту. Мало того, что никто не поспешил помочь ритуальщикам сделать сложный поворот во время выноса гроба, но и здесь, на кладбище, им никто спасибо не сказал. Никто даже головой не кивнул, мол, крепитесь, ребята: нам поминать сейчас, выпивать и закусывать, а вам лопату на плечо — и на следующую копку.
И вот еще что… Когда закапывали покойника, кто-то обронил фразу: «Надо же было умереть на Крещение!..»
А что же копачи? Они делают свое дело на Рождество, Крещение, на День защитника Отечества и 8 Марта… В прошлом году не было просвета ни одного дня, когда бы не нужно было рыть могилы.
Ненасытен короновирус в своей смертельной жатве. Ненасытен…
Теперь понятно, почему Игорь Венжега, размечая очередную могилу, вдруг выдал:
— Здоровья вам крепкого, станичники!..
Кому-то крепкое здоровье, а кому-то — выходной. Вот так.
P.S.
После «подработки» вернулся домой надломленным. И не только физически. Вспомнив Андрея Бовта, сунулся в аптечку, а снотворного и нет. Я по шкафчикам: думаю, может быть, среди приправ, баночек и коробочек, найдется что-то более подходящее для поправки здоровья. И опять мимо. Идти в аптеку или магазин — уже сил нет.
Вздохнул я и давай разбирать сумку, в которой была рабочая одежда. Что же я там нахожу? Да — именно ее, «обеденную» поллитровочку, так сказать, долю за участие в похоронном деле. Ну, спасибо, ребята! Я налил полный стакан. Водку выпил как воду. Уже засыпая, подумал: «Хорошего копача из меня не получится…»
Ранее «Голос правды» рассказывал, как хоронят пациентов, умерших от COVID-19 и пневмонии.
