Накануне Дня семьи, любви и верности супруги рассказали, в чем секрет их долгих отношений
В Красноармейском ЗАГСе говорят: по шкале «драгоценностей» свадьбы были у них различные — серебряные, золотые, бриллиантовые. А вот теперь и благодатная войдет в историю.
Сладкие поцелуи
И он, и она с детства не были обласканы судьбой. Иван Сысоевич из украинской многодетной семьи. Будучи старшим, он поспешил выпорхнуть из родного гнезда и волею случая очутился в Грузии, на строительстве гидроэлектростанции. По той же причине здесь оказалась и 17-летняя Лидия из станицы Красноармейской. Они долго приглядывались друг к другу, виной — стыдливая юность. А потом все тот же случай помог им сблизиться. С Лидой на стройку поехал ее двоюродный брат. Работал он электриком, но мечтал сесть за руль грузовика. Иван Суржиков слесарил и тоже думал сменить профессию, так как рубль шофера был «длинней». На курсах парни сдружились, ну а дальше, это уже как из фильма кадр: «Знакомься, это моя сестра!..»
Лидия была лаборантом на бетонном заводе, который скрежетал лопастями круглые сутки. Если смена заканчивалась в полночь, Иван набивался в провожатые. Стройку помогали двигать заключенные, так что попутчик был не лишним. На 8 Марта компания молодых людей пошла в горы на шашлычок, и здесь будущий шофер чуточку раскрылся: вручил девушке букетик фиалок. Мало того! Навел тень на плетень, мол, как получу корочки, скажу тебе что-то важное.
Прошло время. Он и сказал: «Выходи за меня замуж!.. Я знаю, что тебе нет еще восемнадцати, но вот ведь везенье: в Грузии расписывают с семнадцати».
Лида счастливо рассмеялась:
— А мне как раз восемнадцать стукнуло… Так что, по-любому распишут.
В те годы мало кто мог позволить себе шумные гулянья, а наши герои, по сути, совсем еще дети, без пап и мам, им и вовсе было не до того. Пошли в районный центр, расписались. На обратном пути восемнадцатилетний муж купил у старой грузинки вишни, искусно заплетенные на веточке в гроздь. Они по очереди ртом срывали ягоды, окрашивая губы. Вишня была сладкой. А может, и нет. Может это все из-за поцелуев. Вот тогда-то Лида и сказала: «Я тебя буду называть или Ваня, или Ванечка… Ты — мой родной человек!»
Папа и мама
В самом деле, Ваня таким и стал… Поедет в большое село или в город Кутаиси, обязательно вернется с подарочком. Не разбираясь в женских «прибамбасах», он мог купить духи в нарядной упаковке, или мужской одеколон в красивом флакончике. Помаду игнорировал. Зачем, если есть вишни и поцелуи! А однажды молодая жена, будто паночка, позволила себе капризы: «Хочу халвы!..» Кто-то другой отговорился бы, мол, где ее на стройке найдешь, но только не Иван, не Ванечка. Нашел. И тут выяснилось: не скоро еще, но Лида станет мамой.
В те годы отпуск по беременности и родам был не бог весть каким продолжительным: 112 календарных дней. А потом — или-или. Или сидеть маме дома, или искать няньку. И тот, и другой вариант в условиях комсомольской стройки, был не самым подходящим. Молодые приноровились: если Иван рулил днем, Лида выходила на смену ночью. Или наоборот. Еще соседи по бараку помогали. Будь то женщины или девушки — никто не отказывался понянчить. Маленькую Олю так и звали: «Дитя барака!..» Мама на эту шутку реагировала улыбкой, папа сердился: «Тоже мне, сочинители!..»
Михайловна
Второй ребенок, девочка Ира, родилась уже на строительстве Тбилисской ГРЭС. И все повторилось снова. Барак, подстроенный под родительскую заботу график, няньки-хохотушки. Как-то раз собралась на общей кухне женская кампания, и кто-то рассказал, что вычитал в газете про французскую семью. Рождались только девочки, а глава семейства требовал сына… Тринадцатым ребенком, наконец-то, появился мальчишка. Все обратили взоры на Лиду: «Ванечка небось о наследнике мечтает?.. Как бы не пришлось тебе стать той француженкой!..»
Прошло время, и уже на третьем объекте, на строительстве Ингурской ГЭС, что в Абхазии, на свет появился мальчик — Сережка… Тут-то и вспомнили про шутки-прибаутки, как пугали Лидию перспективой многодетности. Испугали или это Всевышний так распорядился, факт тот, что водителя «БелАЗа» поздравляла с рождением сына вся Абхазия. Ну, может быть и не вся, но с учетом того, что Ивану Сысоевичу доверили работать на 40-тонном белорусском богатыре, имя шофера было на слуху.
А для жены он так и остался Ваней-Ванечкой, любимым и крепко родным человеком. А вот сам глава семейства все чаще стал обращаться к жене с большим знаком уважения: «Моя Михайловна!..» Все как есть: за словом любовь следующим стоит уважение…
Стройка века
Если вы, читатели, думаете, что ударные стройки в биографии четы Суржиковых на этом закончились, нет, ошибаетесь. На постоянное место жительства они переехали в станицу Красноармейскую, и был это 1968 год. Как раз то время, когда в ПМК-11 активно строили рисовые системы, дороги, и даже жилые микрорайоны. Иван Сысоевич и здесь пригодился как первоклассный водитель. Получил квартиру на пересечении улиц Шевченко и Красной, почет, уважение. Живи, да радуйся, тетешкай внуков. Так думала и Михайловна. Но пришел 1985 год, и случилось то, что можно назвать каламбуром: ожидаемой неожиданностью. Строить БАМ отправился муж старшей Ольги, она за ним следом, а через какое-то время в Красноармейскую прилетело письмо и в нем такая строчка: «Давайте к нам!.. Здесь и шофера нужны, и лаборанты…» Иван Сысоевич тут же отыскал в своих мужских закромах теплые суконные штаны (еще абхазского или даже грузинского покроя!), а Лидия Михайловна только руками всплеснула.
Вот так они еще и на пятой стройке поработали. По большому счету, точку в прокладке Байкало-Амурской магистрали, как раз они, Суржиковы, поставили. Ваня и его Михайловна.
P.S. Цемент супружества, конечно, — любовь, уважение, уступчивость. Много кое-чего. В Грузию приезжала благословить молодых мама Ивана Сысоевича. Она передала им семейную реликвию — иконку «Всех скорбящих Радость». Эта иконка не из времени — из Времен. Она передавалась из поколения в поколение, пока не очутилась в молельном уголке квартиры, той самой, что на перекрестье улиц Шевченко и Красной.
Факт
Первый вопрос, который все адресуют юбилярам про то, как сохранить союз в новизне: в любви и согласии? Суржиковы советуют не страдать гордыней, уступать друг другу, понимать, что за словом любовь следующим стоит уважение. А еще Лидия Михайловна призналась: мужа она зовет Ваня или Ванечка.
