Очевидец рассказал, как освобождали хутора Чебургольского сельского поселения
Жителю хутора Протоцкие Петру Никитовичу Борисенко 88 лет. Он — один из немногих, кто помнит войну. Некоторые факты, рассказанные долгожителем накануне Дня освобождения хутора Чебурголя, прозвучали как ранее неизвестные или малоизвестные.
Так, например, хутор Протока (старое название Протоцких), где окопались фашисты, перед наступлением Красной армии обстреляли «катюшами». Сгорели фактически все хаты. Но мирные жители не пострадали, потому что каким-то образом были предупреждены. Может быть, даже через листовки. Петр Никитович говорит, что на агитацию чебургольской сторонке «повезло». То с нашего самолета бросали листовки, то с немецкого. Однажды в чей-то огород упал мешок, набитый журналами. На обложке красовался генерал Власов, ставший на путь измены. Немцы очень надеялись, что издания будут сильным фактором агитационной кампании, однако жители приречных хуторов плевали в портрет предателя, а потом пускали журналы на розжиг печей.
— Самое подлое делала фашистская «рама», — вспоминает Борисенко. — Высоко летящий самолет сбрасывал не только агитки, но и маленькие взрывчатки в виде авторучек. Расчет был на любопытство детей. Ребятишки откручивали колпачок, и тут же срабатывал взрыватель.Спасаясь от обстрела, жители Протоки перебрались в Чебурголь, расселившись по родственникам, знакомым и просто у людей, предоставивших кров. В хате Борисенко обретались несколько семей. Все спали на соломе. Хозяева делились последним куском хлеба. На улицу старались лишний раз не выходить. Все были напуганы немцкими бомбами-лягушками. Сброшенные с самолета, они, ударяясь о землю, подпрыгивали и на высоте около метра взрывались, выкашивая все живое в радиусе тридцати-сорока метров. «Лягушки» были начинены металлическими шариками.
Когда основные силы немцев отошли за реку, замешкавшихся обозников обстреляли подпольщики. Так называли 15-17-летних хуторян, прятавшихся на речном острове от угона в Германию. Был среди них и старший брат Петра Никитовича — Иван. Если судить по тому, что огонь по обозникам велся из автоматов, молодежь хутора не сидела в оккупации сложа рук.
— Фрицы были так напуганы, что один даже потерял автомат, — вспоминает Борисенко. — Я его умыкнул и пару раз даже пальнул. Но потом пришли разведчики, и кто-то выдал, что хлопчик Петя «вооружен и очень опасен». Шмайссер забрали. Правда, взамен вручили «трехлинейку», чтоб на уток охотился.
Паром через реку Протоку разбомбили (или подорвали) так, что переправой стали служить два троса, перекинутые с одного берега на другой. В памяти Петра Никитовича осталась трагическая сцена: молодой солдатик оказался неловок и сорвался на середине пути. Наверное, он не умел плавать, потому что буквально через минуту скрылся в холодной февральской воде. На календаре было 23 февраля.
