В Красноармейском районе проживает шесть марийцев, одна из них Зоя Кузьменко из хутора Крупской

Певунья

Зоя Кузьменко была пятым ребенком у родителей, предпоследней. Себя помнит лет с четырех. Вот сидит она на подоконнике, ждет отца с работы, развлекаясь песенками. Поет о том, что за окном. Снег, дождь, синицы на березке… Неважно что. Главное — все подмечать. Появляется отец, улыбаясь, пророчит: в семье будет своя артистка.

В этом же возрасте Зоя вот еще что узнала: уходят из жизни не только старенькие бабушки и дедушки, но и не старенькие. Например, ее отец, покалеченный войной Василий Яковлевич Ямбаршев.

Православный солдат

В войну с немцами Василий Яковлевич служил в артиллерии. Был участником одного из самых кровопролитных сражений — на Курской дуге. Вспоминая то время, он говорил, что это боги его сберегли: марийский Кугу Юмо, пришедший из язычества, и христианский Иисус Христос. Осеняя себя перед сражением крестом, мариец верил, что за его спиной не один, а два защитника.

Когда фашистов гнали уже с Украины, артиллеристу осколком разворотило живот. Он держал свои горячие, мелко дрожащие внутренности в ладонях и опять верил, что это не конец, за него есть кому похлопотать. И правда. Каким-то образом Василия нашли женщины–украинки и вытащили с поля боя на дорогу. Как раз ко времени, когда по ней проезжала машина медсанбата.

Как после этого не верить в Бога, не верить, что добрых людей куда как больше. И неважно кто какой национальности — марийцы, буряты, татары, русские… Они — соль земли.

Всем миром

Семье, оставшейся без отца, помогали в строительстве дома все. Колхоз — лесом, соседи — рабочими руками. В маленькой деревне даже мужичонка нашелся, мастерски сложивший русскую печь. Чтобы ни приготовила мать — все получалось вкусным и особенно коман-мелна. Зоя Васильевна поясняет: это многослойные блины, «заряженные» смесью крупы, яйца и сметаны. А какие вкусные получались подкоголи, по-нашему — вареники, только большие, в ладонь и с частыми зубчиками.

— Разве не чудо! Отца не стало, но семья не пошатнулась, — говорит Зоя Васильевна, вспоминая детские годы. — У нас был и дом, и стол. Детьми жили дружно, дисциплинированно: Зина, Тоня, Вася, Коля, Виталий — все как один. Помню Колю я называла мама—два. Пока мать на ферме, он готовил еду. Никто не сидел без дела, никто не дул губы, не капризничал. Не перед кем было!..

Дебют

В девять лет Зоя впервые поучаствовала в свадебном представлении. Мальчишки и девчонки в национальных костюмах, а двое, как главные затейники, в зеленых тулупах, песенными куплетами рассказывали о достоинствах жениха и невесты. Отличалась здесь Зоя. Она импровизировала, сочиняя частушки с ходу.

Любопытно, что в ее памяти остались не столько жених с невестой, сколько старшей сестры длинная рубаха из белого домотканого холста с орнаментом и богатым нагрудным украшением. И было не понять: то ли общее веселье заставляло колотиться девчоночье сердце, то ли наряды, как у взрослых.

Счастье было недолгим. В эти же девять лет, Зоя, как и ее братья с сестричками, осталась сиротой. Мама, Федосия Сергеевна, умерла от болезни.

Детский дом

 И вновь на сцене жизни оказались добрые люди. Зоя Васильевна не говорит сокращенно — «детдом», а только полностью — детский дом. В нем оказались трое младших детей Ямбаршевых. Здесь хорошо кормили, учили. И не только точным или гуманитарным наукам. Учили дружить, уважать старших, любить Родину, за свободу и независимость которой погибали их деды и отцы.

Удивительным кажется рассказ Зои Васильевны о русской воспитательнице преклонных лет Антонине Ивановне Егошиной. Женщина опекала ребят, как своих собственных детей. Уже девушкой Зоя попала в трудное положение и по подсказке интуиции, пошла к наставнице, возраст которой на то время вплотную приблизился к сотне лет. И она помогла, поделилась последним. Разве это не соль земли нашего Отечества?!

Потом Зою опекали вставшие на ноги сестры. В Узбекистане — химик-биолог Зинаида, в хуторе Крупской — агроном Антонина Сотникова. Обе они существенно повлияли на мировоззрение: жить надо красиво не в смысле одежды, еды и питья, а так, чтобы душа радовалась. Ирисы и лилейники, которыми сегодня «горит» двор Зои Васильевны — это от Зинаиды. А любить землю в глобальном смысле — от Антонины.

Факт, не требующий комментариев: если в мире насчитывается 800 видов ирисов, то в палисадниках Кузьменко их 8-я часть. Это ли не результат, достойный того, чтобы попасть в книгу рекордов Гиннеса.

Про любовь

С нынешним мужем Василием Ивановичем наша марийка познакомилась, будучи женщиной, отдающей себе отчет в том, насколько обманчиво может быть первое впечатление. Как раз поэтому, погостив у сестры в Крупской, она не строя иллюзий вернулась в Узбекистан. Но от кубанского казака один за другим полетели письма. А потом и сам он свалился, как снег на голову.

«Я люблю тебя!» Волшебные слова, которые способны растопить лед любой толщины, а женское сердце растревожить — тем более. Забавно, что знаток кубанского рисоводства Василий Иванович Кузьменко попал в Узбекистане в родную стихию. Он стал работать механизатором в приграничном с Афганистаном хозяйстве, возделывающем белое зерно. И, кстати сказать, был полезен не только как добросовестный работник, но и как специалист, которому есть чему научить.

На родине

В хутор Крупской они вернулись с прибавлением в семье — дочкой Ириной. Как и в случае с Зоей Васильевной, первой книжкой девочки станет пушкинская «Сказка о царе Салтане». А потом мама увлекла поэзией Блока и Есенина, марийских поэтов Миклая Казакова, М. Шкетана (Яков Майоров), Олык Ипая.

Перед выходом на пенсию Зоя Васильевна была культработником в ДК, вела драмкружок. И пела. На праздничном концерте, в компании, на своей цветочной грядке. Ну и, конечно, в местном ансамбле «Душа казачки». Этот коллектив был и остается славен не только красивыми голосами, но и разнообразием репертуара. Старинные песни, песни военных лет, современные — все под силу Елене Фоминой (Работа), Наталье Игнатовой, Надежде Васильевой, Людмиле Доманской. Ну и артистке, конечно, Зое Кузьменко.

Творческая натура Зои Васильевн дала свои плоды. Все, кто посещал кружок, понимают, ценят и любят поэзию, драматургию и в целом — российскую культуру. Вот и дочь Ирина выросла не бесталанной. Наслушавшись маминых рассказов о малой родине, о деревне Кондрачи, она нарисовала картину, с мифической точностью передав отчий дом Зои Васильевны, шаткий забор и опершиеся на штакетник ветви деревьев. Вы думаете Ирина — художник? Нет, она юрист. Но это не убавляет в ней творца.

Так и Зоя Васильевна. По жизни ей пришлось поработать швеей, оператором вычислительных машин, полеводом, соцработником и культработником. А в итоге марийка была и есть человек, влюбленный в людей, в свою родину, имя которой Россия.