Почти 10 тысяч человек были вывезены в вагонах для скота на Урал и в Сибирь
К сожалению, в истории нашей страны есть не только светлые, но и страшные, трагические страницы. Одна из них выпала на долю жителей станицы Полтавской. 2286 семей — 9440 человек в декабре 1932 года были вывезены в товарных эшелонах по этапу в Сибирь, на Урал и в Казахстан. Судьба большинства из них так и остается неизвестной даже сегодня, в родные края вернулись единицы.
Другим в острастку
По материалам оперативного управления РККА, в 1929 году в станице проживало около 17 тысяч человек, было 3624 двора, 7000 лошадей, 3405 коров. Имелась больница на 30 коек, семь школ 1-й и 2-й ступени, в которых обучалось до 7 тысяч человек, а также педагогический техникум на 350 человек и даже две электростанции. Одна — «для кино», вторая — «для освещения на 1000 лампочек». К началу 1932 года в станице Полтавской уже было создано пять колхозов.
Если быть объективным, ситуация в Полтавской тогда была не хуже и не лучше, чем в других станицах Кубани. План хлебозаготовок населением не выполнялся повсеместно, поскольку был крайне завышен. Вот тогда партийное руководство и приняло решение провести показательную акцию на примере одной или нескольких станиц, чтобы припугнуть остальные и любой ценой решить задачу хлебозаготовок.
Случая долго ждать не пришлось. В начале ноября 1932 года секретарь Северокавказского краевого комитета партии Шеболдаев побывал в станице Полтавской, которой надо было сдать государству в том году 250 тысяч пудов хлеба. План здесь осилили всего на 7 процентов, а засеяли на будущий год только 30 процентов площадей, о чем партийный лидер края и доложил 12 ноября на совещании в Ростове-на-Дону в присутствии Лазаря Кагановича. Жителям станицы припомнили все мыслимые и немыслимые провинности, и уже через три недели маховик репрессий раскрутился на полную мощь. Массовое выселение началось 19 декабря 1932 года.
Начальник Славянского секретно-политического отдела ОГПУ уже 26 декабря доносил наверх, что выселяются 2286 семей — 9440 человек, в том числе 1173 семьи середняков и даже 166 семей бедняков. В первых двух эшелонах уже отправлено на спецпоселение 886 семей — 3825 человек. Следом в северные края ушли еще четыре эшелона.
О поспешности, с которой выполнялось постановление высших государственных властей, говорит то, что в архивах до сих пор не найдено хотя бы каких-то списков выселяемых из Полтавской. Или они засекречены так, что доступа к этим документам так и нет. Это позже, с середины 30-х годов, органы ГПУ-НКВД стали оформлять хоть какие-то протоколы, а тогда, в конце 1932-го, не было времени даже на составление списков репрессируемых.
Запугать людей у властей получилось. Следом за Полтавской практически полностью были выселены Медведовская, Уманская и Урупская, 15 станиц занесены на «черную доску». Итогом же полного изъятия у населения зерна, включая посевное, стал голодомор 1933 года, унесший сотни тысяч жизней кубанцев.
Один из немногих источников информации тех лет — газета «Красноармейская звезда», выпускавшаяся в Полтавской в первой половине 1933 года. Она была предшественницей газеты «Социалистический труд», которая вышла в 1935-м году и позже стала «Голосом правды». Фото из фондов музея истории станицы Полтавской
Одна семья из тысячи
Род полтавчан Дерновских был многочисленным, как и большинство семей станичников. О родоначальнике семейства Петре Дерновском известно лишь то, что он прибыл на Кубань с первой партией запорожцев-казаков в 1793 году. У Фотия, сына Петра, было шестеро детей, на долю которых, а также их детей и даже внуков, выпало несчастье стать «врагами народа» и сполна хлебнуть горя в далеких уральских краях.
В декабре 1932 года в ссылку со своими семьями отправились: Татьяна Дерновская, 1872 г.р., Евдокия Дерновская, 1897 г.р., Василий Дерновский, 1901 г.р., Матрена Дерновская, 1900 г.р., Андрей Дерновский, 1909 г.р., Ульяна Дерновская, 1926 г.р., Полина Дерновская, 1927 г.р., Николай Дерновский, 1929 г.р. А Александр, Петр, Наталья, Валентина и Виктор Дерновские родились в 1936-1946 гг. уже на спецпоселении.
Все попали на Урал, а там семью разделили: одних отправили в Алапаевский район, других — в Чусовской. Никаких прав «враги народа» и «члены семей врагов народа» не имели. Выживали самые крепкие, а вернулись в родные края единицы.
Один из них — Николай Дерновский. При жизни он вспоминал, что из тех, кого выслали в 1932 году на Урал, половина умерла уже до 1937 года. Выжили самые крепкие из семьи Дерновских, вместе с другими спецпоселенцами они наладили производство древесного угля для металлургии, тем и спасались. Но однажды ночью, без суда и следствия, арестовали отца. Мать Матрена Васильевна осталась одна с четырьмя детьми. А впереди их еще ждали война и голод. Матрена зимой, возвращаясь с лесоповала, собирала с помоек очистки мерзлого картофеля, чтобы хоть чем-то вечером накормить детей. И только через долгих шесть лет отец вернулся, весил он 46 кг, еле ноги передвигал. Николай встретил его на ближайшей к спецпоселению станции и помог дойти домой.
На Кубань семья смогла вернуться только в 1947 году, но жить в станице Красноармейской Дерновские не решились. Поселились неподалеку, в поселке Элитном, там же теперь и могилы многих из них.
Трагедия семьи Дерновских — лишь один из примеров, а таких были сотни. Спустя многие годы все они, незаконно обвиненные, реабилитированы, но чем измерить их страдания, боль и потери?!
