Тамара Крячко 12 дней лечилась в госпитале Красноармейской ЦРБ
«Мне важно в битве устоять сей час, сей миг, сегодня» — эти строчки поэтесса из станицы Марьянской Тамара Крячко написала в июле этого года, еще не подозревая, что они станут пророческими — в ее битве с опасным недугом. Впрочем, пусть лучше обо всем, что с ней произошло, расскажет она сама.
Температура, потеря обоняния и вкуса
Сначала заболел мой муж Сергей. Он работает водителем на машине ковидной скорой помощи с первых дней открытия госпиталя в нашем районе. Полгода проездил — бог миловал, а в конце сентября у него поднялась температура. Небольшая — не выше 37,2 градуса, но несбиваемая.
Следом за ним затемпературила и я. Сначала тоже несильно, а на третий день градусник показывал уже 39, и никакие жаропонижающие средства не действовали. А затем мы с мужем оба потеряли обоняние и вкус. Ели через силу, без малейшего аппетита.
Это были уже все признаки коронавируса, и мы пошли в поликлинику. Но не подумайте о нас плохо — мы не встречались с обычными больными. Там для таких, как мы, предусмотрен специальный кабинет с отдельным входом с улицы. Нас осматривал врач из станицы Новомышастовской Федор Клименко. Он измерил сатурацию (насыщение крови кислородом) с помощью специального прибора. У мужа был пониженный уровень, и доктор направил нас на компьютерную томографию — КТ.
Одни дома
Поехали мы в госпиталь, нам сделали снимки и сказали: отправляйтесь обратно, лечитесь дома. С поражения легких 13%, которые определили у мужа, и моими двумя-тремя сюда не берут. Но, если Сергей и раньше наотрез отказывался от госпитализации, то мне было страшновато. Я бы лучше осталась под наблюдением врачей. Но делать нечего — взяли рекомендации по лечению и вернулись домой.
Мы с мужем самоизолировались. Однако лучше мне не становилось. Температура держалась на прежнем уровне, лекарства не помогали. Я вызвала скорую, меня опять повезли на КТ и вновь отказали в госпитализации — поражение легких достигло 12-13%, но по сравнению с остальными пациентами это была легкая степень заболевания.
Врачи назначили антибиотики. Мне их кололи дома. Однако спустя пару дней замер сатурации показал, что мое состояние не улучшается — уровень насыщенности кислородом падал. Тогда наш доктор Федор Григорьевич выписал мне направление в госпиталь.
Я себя настроила: хоть сидячую забастовку устрою, но домой не вернусь. Однако томография показала, что мои легкие были поражены уже на 26%, и я осталась в больнице без всяких «забастовок».
Перед ковидом все равны
Скажу сразу, что к больным здесь относятся очень душевно. Хоть пациенты из-за масок и не видят лиц своих спасителей (а так хотелось бы их все рассмотреть), на чуткое, внимательное отношение здесь не скупятся. Сразу поднималось настроение, когда по коридору шла бойкая сотрудница с больничными обедами и зычным раскатистым голосом объявляла: «Йисты давайтэ, давайтэ йисты!».
От такого бодрого призыва гнетущая атмосфера госпиталя сразу развеивалась и наполнялась теплыми воспоминаниями о доме. А ведь излучающая позитив энергичная разносчица тоже перенесла коронавирус. Как и мой лечащий врач (к сожалению, не узнала, как его зовут). От этой жуткой инфекции не спасают ни защитные костюмы, ни перчатки, ни профессиональные медицинские маски.
Вашими молитвами
Я глубоко верующий человек, но во время болезни у меня не было сил, чтобы обращаться к Богу. А мне было это очень важно, поэтому мои знакомые, зная о том, что со мной случилось, молились за меня в храмах станицы Марьянской и города Краснодара.
Настоятели Александр Шабунин и Александр Степанченко постоянно упоминали меня в своих молитвах. И я сердечно благодарна всем людям, которые ставили свечки за мое здоровье. Конечно, во время болезни мне было не до поэзии.
Но все, что я чувствую сейчас, вполне могут отразить даже эти строки, написанные в 2018 году:
И если дождь опять заморосит,
И только вновь случатся снегопады,
Я повторяю: «Господи, спаси…»,-
И ничего другого мне не надо.
И боль, когда от кончиков ногтей
До сердцевины…
И терпеть нет силы…
Я вопрошаю: «Господи, Ты где?»,
Я восклицаю: «Господи, помилуй!».
И если нет ни искорки огня,
И свет потух в единственном оконце,
Кричу во мрак:
«Господь, спаси меня!»,
И Милостивый зажигает солнце.
Подтвердился у меня коронавирус или нет, честно сказать, я не знаю. Анализы взяли только на девятый день моего пребывания в госпитале, а выписалась я уже через 12 дней после поступления. Мне стало легче, температура спала, осложнений нет. А проходить КТ пока нельзя — я и так уже три раза облучалась.
Не дай бог такого никому. Но в любых испытаниях самое главное — верить в то, что все пройдет, все наладится. Страх уходит, когда чувствуешь поддержку близких и участие медперсонала. Работают в нашем госпитале, конечно, на совесть. И все же — берегите себя и своих родных.
