«Голос правды» встретился с потомками полтавских казаков
Сколько казаков 90 лет назад попало в Пермский край — неизвестно. Данных в открытых источниках нет, а в архивах эти сведения разрознены. Из отчета спецкомендатуры за 1939 год следует: трудпоселенцев в Вильве было 624 человека (174 семьи). О самом поселке и выселенных казаках до этого мы уже писали. Вильвенец, а ныне полтавчанин Владимир Войтович, потомок таких же переселенцев, но из других территорий, помог восстановить фамилии 17 семей казаков, он же дал и первые контакты.
Сама Вильва на гугл-карте есть, а дороги к ней нет. Помогли жители поселка Пашия: сказали — езжайте прямо, не сворачивая. Правда, предупредили: грунтовка на Вильву раздавлена колесами лесовозов. Уже после нескольких километров пути поняли, почему так удивленно вскидывали брови пермяки, узнавая, что мы собрались ехать легковушкой в поселок, стоящий от трассы в 40 километрах.
Водитель эксплуатационной газовой службы, едущий КамАЗом навстречу, усомнился в том, что мы сможем добраться до места: «Там еще и дорогу размыло!..» Каким образом в лесу, в 20-градусный мороз, можно что-то размыть — было непонятно. Ясность внес шофер едущего следом лесовоза. Он пояснил: снега в этом году аномально мало, бьющие из-под земли ключи промерзли. Наледь закупорила придорожную канаву, и, как результат, — вода пошла на дорогу. Правда, на месте «ЧП» уже работают газовики, так что проехать нам все-таки удастся. «Поезжайте. Все будет хорошо!» Эта новость прибавила нам оптимизма. Между делом выяснилось, что водитель лесовоза Алексей Орищук — родом из Вильвы, из семьи украинских спецпереселенцев. А еще он приходится дальним родственником полтавчанину Владимиру Войтовичу.
С наледью газпромовцы справились, вода отошла, и мы благополучно преодолели опасный участок.
Жизнь продолжается
Как и многие лесные поселки, Вильва открылась неожиданно. Можно сказать — вынырнула из леса. На въезде — поклонный крест. А дальше россыпью рубленые, почерневшие от времени домишки. Новостроя фактически нет. Да это и не мудрено. Если в школе всего 14 учащихся, а автобус из райцентра ходит два раза в месяц, то откуда взяться инициативе пускать здесь корни, что-то строить. Кстати сказать, Владимир Войтович попросил сфотографировать его отчий дом. Просьбу мы выполнили скрепя сердце: стоит избушка враскоряку, с проваленной крышей и пустыми глазницами окон.
Но, при этом поселок жив. Строится ФАП, и общими усилиями, с копеечек жителей и рублей предпринимателей, полдома на главной вильвенской улице преобразуют в церквушку. Есть купол с крестом, входная арка. Сейчас отделочные работы идут внутри, и уже понятно, что это маленький храм во имя Пресвятой Богородицы.
Вильвинцам от полтавчан
Конечно, мы не могли обойти богоугодное место, тем более что именно сюда, в Вильву, привезли из Полтавской в подарок икону из станичного Храма Рождества Пресвятой Богородицы. К нам вышла хозяйка второй половины дома, она же — первая помощница настоятеля отца Мирослава. Он — приезжающий священник, так как, кроме Вильвы, служит еще в двух приходах. Поэтому пожилая женщина с обнадеживающей фамилией Любовь Добродская — его правая рука.
Пока Любовь Николаевна собирала прихожан, чтобы не как-нибудь, а церемонно принять подарок, мы поторопились пообщаться с жителями. С теми из них, кто имеет к спецпереселенцам из Полтавской самое непосредственное отношение.
Защитник Отечества
Проехали мост через затянутую глухим льдом реку Вильва к небольшому, но ухоженному домику Любови Сушко. Эта скромная, простая и немножко растерянная женщина — дочь потомственного казака из станицы Полтавской Ивана Кирилловича Сушко. В 30-х годах, в возрасте 6 лет, он оказался вместе со своими родителями, сестрами и братьями здесь, в суровом краю трескучих морозов и глубоких снегов. Подробнее историю семьи Сушко мы поведаем отдельно, пока — встреча с потомками спецпереселенцев.
Любовь Ивановна угощала нас чаем и рассказывала то немногое, что помнит об отце. Самое удивительное, что Иван, чудом выживший в Вильве, не затаил злобы на власть. В 1941 году он прибавил себе пару лет и ушел добровольцем на фронт. Прослужив немного в пехоте, волею судеб попал в Кубанский казачий кавалерийский полк. Сохранилась фотография, где Иван Кириллович в кубанке и легкой рубашке. Молодой, бравый, несгибаемый…
После войны пожил недолго. Сказались раны. Похоронили его на вильвенском кладбище.
Родные могилы
Кладбище — за околицей, фактически в елово-пихтовом лесу. Грех было не побывать здесь, не поклониться земле, принявшей прах казаков и их потомков, рожденных в Вильве. На погосте только и слышно было, как скрипит (будто сухарь) снег под ногами. А так — глубокая неземная тишина. И кресты, кресты… Один из них прибит прямо к сосне. Могильный холмик расплылся, та часть креста, что в земле, сгнила, вот и придумали приколотить дерево мертвое к дереву живому. Так и стоят они, сохраняя память человеческую. И это не потому, что она пресеклась. Скорей всего… в поселке не осталось родных и близких.
На могилке Ивана Сушко установлен памятник по всей форме — как защитнику Отечества. Снег притрусил искусственные цветы, а мороз сковал в проволоку тряпичный лоскут на калитке. Стоило немалого труда сорвать этот запор, чтобы войти внутрь оградки…
Заодно побывали мы и на семейном захоронении Потаповых. Здесь упокоились родители Юрия Потапова, проживающего ныне в поселке. И бабушка, казачка из Полтавской Анна Никифоровна Кравченко (в девичестве), оказавшаяся в Вильве юной девушкой вместе с другими переселенцами из станицы.
С самим Юрием Дмитриевичем Потаповым мы встретились по возвращении в поселок. И опять чай с вареньем из черники. Хозяин домика на взгорье, по понятным причинам, не мог живописать события 1932 года. Он пересказал тяготы переселенцев со слов бабушки. В том числе и тот факт, что ее отец (прадед Юрия Потапова) три раза пытался бежать. Это стоило ему подорванного здоровья и, в конечном счете, тиф унес его жизнь.
Старожилы-вильвенцы рассказали нам, что первоначально кубанцев селили в бараки правобережья Вильвы, на «бугорке». Тем, кому там места не хватило, пришлось самостоятельно строить себе жилье. Позже разрешили спуститься вниз, к реке, где стояли домики местных жителей. Кубанские спецпереселенцы компактно поселились на улице Железнодорожной, работали в леспромхозе. Лес сплавляли вниз по реке. До 60-х были ограничены в правах не только они, но и их дети. Они не могли получать высшее образование очно — только заочно.
Мост памяти
Мы вернулись к церкви, когда там уже собрались прихожане. С радостным удивлением по тому случаю, что с далекой Кубани к ним прибыли люди, преодолев в общей сложности более 2,5 тысячи километров.
Привезенной иконе Святого Благоверного князя Александра Невского — покровителя русского воинства и кубанского казачества вильвенцы были очень рады, так как с этим в новостроящейся церквушке не густо. Все ведь начинается фактически с нуля.
Вручил ее Александр Косенко, наш коллега, он же — войсковой старшина Кубанского казачьего войска и звонарь храма в станице Полтавской.
Также с большой благодарностью вильвенцы приняли книгу о Полтавской, изданную к ее 225-летию (2019 год), казачьи байки и посильную материальную поддержку от «Голоса правды» на достройку храма.
Вручая книгу, главный редактор газеты Диана Горбань отметила, что одна из задач поездки — бросить мостик, соединить историю Пермского края и Кубани. Не должно быть пустот в памяти о прошлом, каким бы оно ни было.
